О гибели 6-й роты псковских десантников слышали даже те, кто далёк от темы чеченской войны. Однако даже спустя много лет эта трагическая страница новейшей истории превратилась в поле для домыслов, мифов и откровенной лжи. Удивительно, но ни в интернете, ни на телевидении за все эти годы не появилось ни одного документального фильма или материала, который бы максимально точно восстановил хронику событий и ответил на главный вопрос: как такое могло произойти и можно ли было этого избежать?
Вместо этого нам предлагают выбирать между официальной версией, согласно которой рота ценой своей гибели уничтожила сотни боевиков и предотвратила их планы по вторжению в Дагестан, и множеством конспирологических теорий. От утверждений, что роту предали генералы за деньги, до версий о том, что десантников зарезали спящими в спальных мешках, а их подвиг выдумали, чтобы скрыть позор. Однако ни одна из этих версий не соответствует действительности.
Сегодня многие обстоятельства гибели 6-й роты можно установить с достаточной точностью, чтобы ответить на ключевые вопросы. Все факты, события и цифры, изложенные в этой статье, основаны на открытых источниках: публицистических материалах, статьях, в том числе работах ведущего исследователя чеченской войны Евгения Норина, материалах уголовного дела и свидетельствах очевидцев.
Начало пути: 104-й парашютно-десантный полк
Чтобы понять, как 6-я рота оказалась на пути к своей гибели, необходимо начать с пункта постоянной дислокации 104-го парашютно-десантного полка, в составе которого рота отправилась в Чечню. В массовом сознании вторая чеченская война воспринимается как более успешная по сравнению с первой. Однако стоит понимать, что принципиальных различий между армией 1996 и 1999 годов не было. Проблемы, преследовавшие вооружённые силы в 90-е годы — низкий уровень боевой подготовки, нехватка квалифицированного личного состава, проблемы с материальным обеспечением, логистикой и взаимодействием между частями — никуда не исчезли.
Как снег, выпавший в середине декабря, становится неожиданностью для городских служб ЖКХ, так и начавшаяся в 1999 году вторая чеченская война стала неприятным сюрпризом для армии. Многие части были по сути сводными подразделениями, которые предстояло не только с нуля обучить войне в Чечне, но и наладить боевое слаживание между личным составом и командирами, которые часто впервые видели друг друга за пару месяцев до отправки на войну. 6-я рота — типичный пример такого подразделения.
Осенью 1999 года стало известно, что рота в составе полковой тактической группы 104-го полка будет направлена в Чечню зимой. Началась боевая подготовка, однако в этот момент роту покидает её командир, и до конца года она готовится к войне без командира. Временно исполняющим обязанности командира роты становится старший лейтенант Соколов, но в должность его не утверждают. Лишь зимой находят нового командира — майора Молодова, который увидит свою роту только в Чечне, за несколько дней до её последнего боя.
Тем временем, в духе того времени, роту пытаются насытить контрактниками. Кадровая чехарда сотрясает роту всю осень, декабрь и январь 2000 года. Контрактников находили по всей дивизии, лишь бы укомплектовать роту по штату и отправить в Чечню. Некоторые бойцы впервые увидели друг друга уже перед самым вылетом.
Командиром 2-го парашютно-десантного батальона, в состав которого вошла 6-я рота, был назначен подполковник Марк Евтюхин. По итогам боевой подготовки второй батальон был признан штабом ВДВ неудовлетворительно подготовленным. Сроки подготовки вышли, и 27 января 104-й полк начали перебрасывать в Чечню.
Прибытие в Чечню
2-й парашютно-десантный батальон с 6-й ротой прибыл в Чечню 3 февраля 2000 года. О низком уровне подготовки и кадровой чехарде в 6-й роте сейчас говорят мало, хотя этот фактор играет важнейшую роль в понимании логики последующих событий. По телевидению даже показали сюжет о том, как хорошо готовили десантников в Чечне, на примере видео из архива погибшего в том бою лейтенанта Дмитрия Кожемякина. Однако Кожемякин не имел отношения к 6-й роте — он был командиром разведвзвода в 175-й отдельной разведроте 104-го полка. Естественно, подготовка отдельной разведроты была на порядок выше, чем у 6-й роты.
1-й батальон 104-го полка был признан более подготовленным, чем второй, поэтому по прибытии в Чечню его отправили выполнять задачи в Грозный, а второй батальон под командованием Евтюхина выполнял второстепенные задачи: проводку колонн и охрану базового лагеря. В течение 26 дней, которые рота провела в Чечне до своей гибели, она не сделала ни одного выхода в горы и не участвовала ни в одной боевой операции. Отработкой боевых задач и повышением уровня подготовки рота не занималась. По воспоминаниям очевидцев, настрой у всех прибывших был расслабленным: Грозный на тот момент был взят, по телевизору показывали, что при прорыве из города все боевики были уничтожены на минном поле, и остались лишь небольшие банды. Личный состав псковских десантников был уверен, что прибыл к шапочному разбору, и шанс побывать в настоящем бою был очень низким.
Провал разведки
Здесь самое время перейти ко второму шагу, приведшему к гибели роты, — работе российского командования с разведданными. Во второй чеченской войне никакой массовой гибели боевиков при прорыве из Грозного не произошло. Значительная их часть сумела вырваться и соединиться с куда более серьёзными силами, которые всё это время находились в горной Чечне. Вся эта объединённая группировка численностью порядка трёх тысяч человек сосредоточилась в районе Шатоя — последнего крупного населённого пункта, не занятого российской армией.
Уже в середине февраля командование боевиков — Хаттаб и Басаев — приняло решение не давать серьёзного боя за Шатой, а рассредоточиться в юго-восточной горно-лесистой части Чечни, переждать наступление весны и перейти к активным партизанским действиям небольшими группами. Полевой командир Руслан Гелаев этот план не поддержал и со своим отрядом направился к населённому пункту Комсомольское, чтобы там закрепиться и дать бой. Остальные боевики численностью около двух тысяч человек стали постепенно отдельными отрядами скрытно покидать район Шатоя и сосредотачиваться в Аргунском ущелье, в селе Улус-Керт, для дальнейшего прорыва на юго-восток Чечни.
Обо всём этом командование федеральных войск не имело ни малейшего понятия. В 20-х числах февраля начался штурм Шатоя, который к тому моменту уже покинули почти все силы боевиков. У читателя может возникнуть вопрос: как разведка со своими спутниками, авиацией, агентами и группами ФСБ не смогла заметить перемещение трёх тысяч боевиков на относительно небольшой территории?
Прежде всего, боевики строго соблюдали маскировку. Все перемещения производились ночью или в нелётную погоду, по труднодоступной и лесистой местности, надёжно прикрывающей их с воздуха. Но главное — системные проблемы вооружённых сил зеркально отражались на состоянии правоохранительных органов и спецслужб. Сравнивать ФСБ 2000 года с ФСБ нулевых некорректно. Времена, когда по данным агентурной разведки боевиков вычисляли ещё на стадии планирования теракта и оперативно уничтожали, блокируя в частных домовладениях, были ещё впереди.
Факт в том, что российская разведка в начале второй чеченской войны серьёзно проваливалась. Единственные, кто заплатил за эти провалы, — сотни российских солдат и офицеров, погибших в результате этих ошибок. Вплоть до утра 1 марта 2000 года никто из российского руководства не имел понятия, насколько серьёзной группировке боевиков противостояли псковские десантники. Символично, что громкие заявления новостных каналов о взятии Шатоя появились 29 февраля, в тот момент, когда 6-я рота уже вступила в бой.
Постановка задачи
Стоит отметить, что в отличие от низкой подготовки 6-й роты, факт провала разведки руководством, в том числе генералами, в целом не отрицается и не замалчивается. Генерал Шпак, у которого, кстати, в Чечне погиб сын, признавал это напрямую и под камеру. Тем не менее, не имея конкретной информации о численности боевиков, российское командование понимало, что после взятия Шатоя возможен прорыв отдельных групп боевиков через Аргунское ущелье. Поэтому 104-му полку была поставлена задача выставить ряд блоков на ключевых высотах по маршруту возможного следования боевиков. Этот приказ был поставлен полку 26 февраля.
Командир 104-го полка полковник Мелентьев сначала поручил эту задачу подразделениям 1-го батальона как наиболее подготовленного. В тот же день 3-я рота 1-го батальона под командованием капитана Васильева заняла высоту с отметкой 666 и к утру следующего дня оборудовала её окопами, создала устойчивую систему огня, включая минные поля и привязку артиллерии к местности. Однако занять все возможные пути прорыва боевиков силами одного батальона было невозможно.
Роковое решение
В ночь на 27 февраля задачу занять высоту на горе Истыкорт получил 2-й батальон под командованием подполковника Евтюхина. Проанализировав задачу, которая заключалась в форсированном пешем марше по труднодоступной горной местности, быстром оборудовании позиций и нахождении в состоянии постоянной боевой готовности, Евтюхин поручил её 4-й роте как наиболее подготовленной в батальоне. Командовать операцией был назначен его заместитель, майор Доставалов, самый опытный офицер в батальоне, имевший за плечами опыт первой чеченской войны.
Однако 4-ю роту ещё предстояло перебросить из Веденского района, и тут случилось то, что кто-то называет мистикой, а кто-то — маркером состояния материальной части российской армии того времени. Семь из десяти машин 4-й роты оказались неисправными. Узнав об этом, в условиях ограниченности времени, командир батальона решил возложить задачу на 6-ю роту — самую слабую в батальоне. Помня о ситуации с только что назначенным командиром роты, который даже не успел толком познакомиться с личным составом, Евтюхин решил лично возглавить операцию. Вместе с ним с ротой пошёл и майор Доставалов. Роту решили усилить хотя бы одним взводом 4-й роты — третьим взводом старшего лейтенанта Ермакова, а также отдельным разведвзводом лейтенанта Кожемякина. В итоге получилось сводное подразделение численностью 95 человек.
Последний марш
Потеряв драгоценные сутки, 6-я рота 28 февраля выдвинулась из пункта временной дислокации в Веденском районе на бронетехнике. Доехав до командного пункта 104-го полка, рота спешилась и, соединившись с третьим взводом 4-й роты и разведвзводом, начала движение к горе Истыкорт. С собой десантники взяли брезентовые палатки, колья, печки-буржуйки и другие необходимые для обустройства позиций вещи. На каждого десантника пришлось по 40–50 килограммов груза.
В таких условиях, учитывая значительную физическую нагрузку и первый выход в горы, рота не смогла выдержать заданного темпа движения. На то, чтобы дойти до расположения командного пункта 1-го батальона, рота потратила весь световой день. Вечером 28 февраля командир батальона Евтюхин встретился с командиром 1-го батальона подполковником Козиным. По первоначальному плану, на следующее утро 6-я рота должна была прикрыть 3-ю роту, которая уже находилась на высоте 666 и успела обустроить позиции. Однако по каким-то причинам было принято решение изменить маршрут и двигаться через высоту 776.
Есть мнение, что подполковник Козин, имевший больший боевой опыт, пытался убедить Евтюхина, что в этом случае 6-я рота останется без поддержки 3-й роты, а за рекой уже не будет наших частей, и шестой роте придётся рассчитывать только на себя. Был ли такой спор на самом деле, неизвестно, но факт остаётся фактом: утром 29 февраля 6-я рота продолжила марш не через позиции 3-й роты, а через высоту 776.
Начало боя
Марш давался десантникам с трудом. Все запланированные сроки занятия рубежей оказались сорваны, дисциплина марша отсутствовала. Бойцы делали частые произвольные привалы, колонна растянулась на полтора километра. Вдобавок один солдат отстал, и на его поиски выделили офицера и трёх бойцов. Эти пятеро уже не присоединились к шестой роте, и далее двигались уже 90 человек.
Около десяти часов утра третий взвод 4-й роты отделился от основной колонны и занял высоту 787. Вместе с этим взводом на высоте остался майор Доставалов. В это же время менее чем в пяти километрах от десантников уже сосредоточились невидимые для российского командования две тысячи боевиков. С наступлением темноты 29 февраля был запланирован их прорыв в восточном направлении.
Утром разведгруппы боевиков начали прощупывать возможные пути прохода. Примерно в 10:30 утра разведка боевиков вышла на 3-ю роту, которая была в два раза меньше 6-й, но находилась на оборудованных позициях уже третий день. Завязав разведку боем, боевики сразу попали под огонь артиллерии, которая давно пристреляла эту местность. Оставив четыре трупа, боевики поняли, что здесь ловить нечего, и сместили акцент южнее, на тропу, по которой медленно и растянуто двигалась 6-я рота.
Бой и гибель роты
Случай с 3-й ротой показывает, что укреплённый пункт, если он обустроен по всем правилам, привязан к поддержке артиллерии, насыщен тяжёлым вооружением вроде АГС-17 и тяжёлых пулемётов, становится фактически непреодолимым рубежом для боевиков. Усиленная рота под сотню человек, которая держит оборудованную по всем правилам высоту, — это в условиях чеченской войны очень серьёзное подразделение. Это очень много. Такое подразделение способно успешно решать задачи. Классическим примером действий такой роты является судьба знаменитой 9-й роты в Афганистане — не киношной, а настоящей, когда, оказавшись в подобной ситуации, рота отбила все атаки превосходящих сил душманов. А конкретный пример с третьей роты показывает, что, обнаружив на высоте подготовленную оборону, боевики просто отказывались от навязывания боя.
Однако 6-я рота не успела не то что обустроить позиции — она так и не дошла до горы Истыкорт. Вместо гранатомётов и тяжёлых пулемётов она несла на плечах палатки и печки-буржуйки. Вскоре разведвзвод и первый взвод 6-й роты, которые двигались в авангарде, наткнулись на разведку боевиков. С первых же выстрелов был убит командир 6-й роты майор Молотов, который шёл во главе колонны. Это, конечно, в последующем сыграло свою роль в организации управления боем. В завязавшемся бою десантники запросили поддержку артиллерии. Боевики быстро отошли, однако свою главную задачу разведка выполнила: они нащупали самое подходящее для прорыва место и установили, что российские войска в данном районе не успели закрепиться и растянуты на марше. И здесь сразу стоит оговориться: когда мы говорим "боевики", то нужно забыть образ бородатых фанатичных дурачков, марширующих в полный рост. Неопытным бойцам 6-й роты пришлось столкнуться с одними из самых боеспособных отрядов боевиков под командованием самого лучшего полевого командира второй чеченской войны — Хаттаба.
Пока Борис Николаевич принимал в Кремле своего партнёра Аслана Масхадова, с 1996 по 1999 год на территории Чечни, обретшей свободу, превратилась в один из мировых центров подготовки наёмников под знамёнами джихада. Очень многие из них имели боевой опыт в Афганистане, Таджикистане, Боснии и первой чеченской войне. Сам Хаттаб сделал себе имя ещё в девяносто шестом году, когда разгромил колонну 245-го мотострелкового полка у села Ярыш-Марды. Забытая сейчас трагедия, сопоставимая, тем не менее, с Улус-Кертом. Тогда погибло 73 российских солдата, а по итогам разгрома генерал Лев Рохлин выступил с не менее разгромным докладом в Госдуме о состоянии российской армии. Найдите, почитайте в интернете — очень многое станет ясно. К сожалению, к 2000 году Рохлина уже не было в живых — его убили, и сделать подобные выводы о гибели 6-й роты ни у кого из генералов желания не нашлось.
Враг превосходил десантников не только числом, но и уровнем подготовки и боевого опыта. И в принципе высокая оценка противника — это свойство всех людей, кому непосредственно довелось с этим противником иметь дело. Андрей Лобанов, например, который воевал тогда в 45-м полку спецназа ВДВ и первым поднялся на высоту 776 утром 1 марта, вспоминал: "Во-первых, у них же были в командирах тоже не школьники — достаточно обученные люди. Многие из них были офицеры соответствующих служб, какие-то армии, распределение. Тот же Хаттаб, опять же, тоже был не простой".
Днём 29 февраля, доложив об успешном бое с небольшой группой боевиков и потере убитым майора Молодова, 6-я рота продолжала подтягиваться на высоту 776. Ситуация была критической. По-прежнему не казалось, что повторный бой с боевиками возможен — видимо, никто на это не рассчитывал. Рота весь остаток светового дня 29 февраля продолжала медленно подниматься на высоту, разворачиваясь из походного порядка в боевой. Противник тем временем, как только стемнело, около шести часов вечера, сформировал передовой отряд численностью около 200 человек, который двинулся по направлению к шестой роте с целью уничтожения и освобождения прохода для остальной колонны боевиков.
Точное число всей группировки боевиков мы никогда не узнаем. 2000 человек — это максимальная планка возможной численности. При этом надо учитывать, что в эту массу людей входили пленные, родственники, члены семей некоторых боевиков, а также их раненые. Для доставки грузов массово использовались незаменимые в горах вьючные животные, которых у боевиков было от 200 до 300 голов. Имея возможность опираться на село Улус-Керт, передовой отряд имел возможность оставить всё лишнее там и пойти в бой с 6-й ротой, взяв лишь самое необходимое. Мы, в то время как помним, десантникам приходилось всё тащить на себе. Кстати, пресловутые печки-буржуйки так и валялись на склонах как минимум до лета 2005 года.
Численность атакующего отряда боевиков мы знаем из приговора одного из участников боя. Учитывая, что участвовавших в бою боевиков никогда не было одновременно более 200, цифры СМИ в 500, 700 или даже 1400 убитых боевиков — увы, не более чем пустословие, которые высшие чины использовали как оправдание.
Итак, около десяти часов вечера 29 февраля боевики атаковали десантников. В большей степени пострадал замыкающий третий взвод, который в это время был ещё на склонах высоты и фактически двигался отдельно от основной роты. Практически весь взвод был уничтожен. Десантники даже не успели вырыть окопы, однако оказали ожесточённое сопротивление. Немедленно была вызвана артиллерийская поддержка. С первого натиска добить роту не удалось — боевики с потерями отступили. Бой продолжался не более часа. По его итогам положение из безоблачного стало тяжёлым. Рота наполнилась ранеными, и уйти с ними было уже нереально. Физически стало ясно, что ночевать придётся на высоте.
И тут стал вопрос о возможной помощи. Какие же силы могли прийти на выручку шестой роте ночью? Первым делом все вспоминают авиацию. Однако привычные нам по телевизору картинки сняты американцами в Ираке и Афганистане, когда с помощью тепловизоров они уничтожают очередных врагов демократии. Следует выкинуть из головы такие представления, когда мы говорим о российской авиации. В ночное время в Чечне 2000 года у авиации было очень плохо с подготовкой и материальной частью. В девяносто восьмом году средний годовой налёт на лётчика ВВС России составлял 21 час, при этом научно обоснованная норма должна составлять 80 часов, а налёт по нормативам НАТО у лётчиков в тот же год составлял от 120 часов. Основные ударные средства авиации — вертолёты Ми-24, самолёты Су-25 — имели пилотажно-прицельное и навигационное оборудование, которое позволяло бы эффективно действовать в ночное время либо в сложных метеоусловиях. Авиация просто не могла прийти в ту ночь на помощь — у неё не было такой возможности.
Вся операция проводилась, напомню, силами полковой тактической группы 104-го полка. Чтобы вы понимали, что это такое, надо знать, что всего это около 900 человек вместе со штабом, водителями, медиками, артиллеристами. На этом фоне смешными выглядят мифы о 500 тысячах долларов, которые Хаттаб якобы заплатил абстрактным генералам за проход. Дурачки, повторяющие мантру о "генералах-предателях", не в курсе, что операция планировалась штабом 104-го полка. Ни одного человека в звании генерала там не было, и ни один человек в звании генерала понятия не имел, какая рота какую высоту будет занимать.
По хронологии мы видим, что некоторые существенные обстоятельства изменились буквально на ходу. Это то, что 6-я рота днём 29 февраля оказалась там, где она оказалась, и в каком состоянии она там оказалась. Виноваты в этом целый ряд обстоятельств и факторов, но уж точно не абстрактные генералы-коррупционеры. Командованием полка с позиции первой роты была направлена помощь пешком. Здесь есть две версии, по которым первая рота не смогла ночью прийти на помощь шестой роте. Первая гласит, что, подойдя к реке Абазулгол, 1-я рота не смогла переправиться, так как наткнулась на заслон боевиков. Вторая версия озвучена начальником разведки 104-го полка полковником Бароном, который заявил, что лично шёл с первой ротой на выручку, переправился через реку Абазулгол без проблем, но когда по рации вышел на связь с Евтюхиным, тот ответил, что обстановку сейчас полностью контролирует, и, чтобы не нарваться на возможную засаду, помощь решили обоюдно отложить до наступления светлого времени суток.
Что там было на самом деле, никто не знает. И что произошло бы, если бы первая рота вышла к шестой роте — спасение или гибель вместо одной двух рот, — мы тоже можем только предполагать. Важно, что каких-либо иных резервов, кроме первой роты, которые могли бы пешком в течение ночи подойти к шестой роте, не просто подойти, чтобы умереть рядом, а чтобы повлиять на ситуацию в данном районе, не было.
Фактически после вечернего боя 6-я рота прошла точку невозврата и была обречена. Конечно, Марк Евтюхин и оставшиеся десантники об этом не думали. Наверное, всех грела надежда, что силы боевиков наконец иссякнут и новой атаки не последует. Никто на тот момент не знал, сколько боевиков в данном районе, и даже не мог предполагать об этом.
Ночью майор Доставалов, который всё это время находился с третьим взводом 4-й роты на высоте 787 и в боях участия не принимал, принял решение соединиться с основными силами роты, пока их не перебили по отдельности. СМИ часто пишут, что взвод Доставалова — единственный, кто нарушил приказ и пришёл на помощь шестой роте. Хотя в действительности, как видим, взвод был частью сводного подразделения с самого начала операции, и решение соединиться с 6-й ротой в этой ситуации было логичным. Соединившись, шансы отбить возможную следующую атаку возрастали.
Артиллерия какое-то время продолжала подсвечивать поле боя так называемыми "люстрами". Однако после часа ночи всё стихло. Беспокоящий огонь, даже снайперов боевиков, прекратился. Подсветка артиллерии закончилась, наступила тишина, подарившая десантникам надежду на благополучное наступление утра. Однако боевики, перегруппировав силы, заменив раненых и убитых, готовили последнюю атаку. Она началась примерно за час до спасительного рассвета, около 5:40 утра.
Вырыть окопы, оборудовать позиции за ночь в промёрзшем грунте десантники не смогли. Единственная надежда была на поддержку артиллерии. Буквально через две минуты после начала атаки 10 самоходок 104-го полка по запросу 6-й роты снова открыли огонь. Однако боевики были готовы к этому и поэтому максимально быстро сократили дистанцию боя. Утренний бой шёл буквально на пистолетной дистанции. Тому же надо учитывать, что корректировка огня велась на глаз, без предварительной привязки огня артиллерии и в условиях темноты, что, несомненно, уменьшало как эффективность, так и точность ударов.
Итог известен: буквально за 30 минут организованное сопротивление 6-й роты было сломлено. В 6:10 Марк Евтюхин последний раз вышел в эфир, обматерил руководство и сказал: "Прощайте, мужики", — то ли вызвав огонь на себя. Записи этого эфира не опубликованы, поэтому это бескрайние поля для домыслов.
Стоит сказать, что официальная версия с вызовом огня на себя не сходится с причиной смерти подполковника Евтюхина, который погиб от пули боевиков, а не от артиллерийского огня своих самоходок, как и артиллерийский корректировщик капитан Романов. Этот факт отбрасывает версию о том, что Евтюхин вызвал огонь на себя. Если он действительно вызвал огонь на себя, то эта заявка не была исполнена. Как только комбат перестал выходить на связь, удары прекратились, чтобы не попасть по своим. Однако в опубликованном приговоре приведены причины смерти всех 84 десантников, и свыше 30 из них погибли от осколочных травм очень большой мощности, то есть, наиболее вероятно, от снарядов своих самоходок. Конспирологии тут никакой нет, и всё лежит на поверхности. Очевидно, что в условиях ближнего боя и соответствующих корректировках огня часть десантников погибла от огня своей артиллерии. Об этом можно говорить с высокой степенью вероятности. Это утверждает тот же Андрей Лобанов, который лично слышал переговоры Евтюхина во время вечернего боя: "Фразы были короткие, на 'ёлки' и не литературного содержания: 'Что надо помогать уже, что там артиллерия не туда ударила'. Но это не вина артиллериста, который стреляет, а того, кто корректирует. Всё же здесь это стресс, это та ситуация, когда корректировщик немножко ошибается".
Эти цифры и факты опровергают ещё один миф о том, что всех убила своя артиллерия, а потом всё это скрыли. Можно также абсолютно точно утверждать, что никто из десантников не был захвачен в плен, никого не убили, перерезав горло, как утверждают некоторые СМИ. Версия о том, что свыше десятка десантников, в том числе подполковник Евтюхин, были взяты в плен, а потом казнены, ничем не подтверждается и является очередным слухом. Боевики, как известно, примерно до девяти часов утра находились на высоте и отсняли на видео поле боя и погибших десантников. Эти кадры публиковать не буду из уважения к павшим, но вы их легко найдёте. В этой ситуации, если бы были пленные, их обязательно бы сняли на видео. Однако этого не произошло.
В истории чеченских войн есть примеры, когда попавшие в окружение подразделения сдавались в полном составе. Такое было и со спецназом ГРУ, и с внутренними войсками. То, что ни один десантник не сдался, говорит об исключительной стойкости десантников. Несмотря на все обстоятельства, которые были против них, они действительно поддержали репутацию ВДВ как элиты вооружённых сил. Наконец, по причинам смерти удалось установить, что по крайней мере пятеро десантников подорвали себя гранатами, чтобы не попасть в плен.
Что же было дальше? Потери боевиков непосредственно в бою никогда не будут установлены точно. На месте боя обнаружено 14 тел боевиков — не 500, не 700, не 350, а 14 тел боевиков. Всего погибло боевиков порядка 30 человек. Ещё как минимум 30 боевиков были уничтожены ударами артиллерии. Это очень много. К этому числу нужно прибавить как минимум столько же раненых, которые потом умерли или которых боевики бросили, не взяв в плен. Хотя для зрителя, привыкшего слышать о сотнях трупов боевиков, это наверняка будет шоком.
Адекватные люди, вроде того же Лобанова, которым совесть не позволяет повторять в интервью байки о сотнях убитых боевиков, на камеру аккуратно оценивают общие потери боевиков под сотню человек. Повторюсь, для условий данного боя и того, как он складывался, это немало. Лёгкой прогулки у боевиков не вышло. Однако утром 1 марта через высоту 776 прошли основные силы боевиков, которые достигли своей цели: рассредоточились после тяжёлой зимы по сёлам, чтобы весной продолжить партизанскую войну.
Уже 29 марта один из отрядов, уничтоженных, по словам наших высоких чинов, под Улус-Кертом боевиков, устроил настоящий разгром пермскому ОМОНу, убив 43 человека. В апреле вроде как уничтоженные боевики провели целый ряд успешных нападений на российские части, в том числе на 51-й парашютно-десантный полк. Тогда погибло 16 десантников. Абу Джафар был убит в 2001 году, Хаттаб — лишь в 2002-м, а Басаев — лишь в 2004-м. Это всё непосредственные командиры боевиков в бою с 6-й ротой.
6-я рота погибла не потому, что была плохо подготовлена к войне, и не потому, что большая часть офицеров и весь личный состав не имели боевого опыта. 6-я рота погибла потому, что командование поставило тяжёлую боевую задачу подразделению, которое в силу своего объективного состояния не имело возможности эту задачу выполнить. Одна ошибка командования неминуемо тянула за собой следующую. Ошибка разведки привела к постановке неадекватной задачи 104-му полку, что, в свою очередь, привело к возложению неадекватной задачи на шестую роту. Это, в свою очередь, привело к несоответствующему реальной обстановке управлению ротой и комбатом. Ошибки были допущены на всех эшелонах командования, и их цепь была запущена сверху вниз, а не наоборот. Однако ответили за эти ошибки только погибшие.
Впереди была ещё долгая и кровавая война. Чтобы не совершать ошибок, необходимо иметь опыт. Чтобы обрести опыт, необходимо совершать ошибки. Российская армия за долгие годы в Чечне обрела богатый опыт. Глупость и самоуверенность порождают ошибки. Тот, кто тебя посылает, должен быть уверен, что ты ему веришь, что он тебя не бросит, что тебя поддержат огнём и манёвром. Вступая в бой с солдатами, скажем так, неподготовленными, необеспеченными, без какого-либо прикрытия или разведданных, — это преступление!
Наши статьи на военную тематику - https://dzen.ru/suite/3f399e8a-6a1f-424f-b8bd-463259ba1eae?share_to=link
Наш телеграм-канал - https://t.me/rapadorum