249 год до н.э.
Сицилия
Идет война Рима с Карфагеном.
Когда наступил новый 505 год от основания Рима (249 год до н..), в римскую армию, осаждавшую Лилибей, город-крепость карфагенян на Сицилии (смотри публикацию «Тактика борьбы со слонами»), прибыл из Рима консул этого года Публий Клавдий Пульхр. Это был самоуверенный, заносчивый тип, чванящийся своим знатным и древним родом. Сразу после прибытия в лагерь, он собрал сходку воинов, на которой обрушился с критикой на Гая Атилия Регула и Манлия Вульскона. Публий Клавдий Пульхр обвинил консулов предшествующего года в пьянстве, бездеятельности, любви к роскоши. Отстранил их от командования и лично возглавил осаду города. При этом численность римских сил, осадивших Лилибей с суши и с моря выросла. До 300 кораблей (из них 60 лёгкие) блокировали Лилибей с моря. Вход в гавань перекрыли 15 лёгкими кораблями, загруженных камнями. Общие сухопутные и морские силы римлян, осаждавших Лилибей стали составлять сто десять тысяч человек.
Лилибей, имел стратегическое значение. Потеря Лилибея для карфагенян означала потерю всей Сицилии. Город был защищён высокими стенами, окружён глубоким рвом, а с моря лагунами и мелями. Через лагуны и мели шёл путь в гавань города. Чтобы пройти по этому пути от капитанов кораблей и моряков требовались большая опытность и навыки.
Лилибей защищали десять тысяч наёмников (из них (вариант): семь тысяч пехотинцев и семьсот всадников) и вооружённое ополчение горожан под общим командованием военачальника Гимилькона.
С двух сторон города римляне разбили два лагеря, между которыми провели ров с валом и стеною. После этого начали строить осадные машины, активно применять тараны, и разрушать укрепление за укреплением.
Первой римляне подвергли атаке самую южную башню города, стоящую на берегу моря. Затем, одну за другой, разрушили ещё шесть башен. В итоге среди защитников города распространились тревога и уныние.
Гимилькон активно защищал город. Каждый день и ночь производились вылазки. Под осадную технику римлян делались подкопы, её поджигали. На месте разрушенных укреплений возводились новые и т.д.
Тем не менее, ряд предводителей наемников решили сдать город римлянам. Уверенные, что их подчинённые последуют за ними, они ночью отправились в римский лагерь и вступили в переговоры с консулом Публием Клавдием Пульхром. Но они не знали, что об их замысле узнал ахеец Алексон, из числа командиров наёмников, который обо всём тут же доложил Гимилькону.
При этом известии Гимилькон не медля ни минуты, собрал оставшихся в городе командиров наёмников, убеждал и просил их оставаться верными договору о найме. Обещал при этом большие подарки присутствующим, если только они останутся верны и не примут участия в затее тех, кто вступил в тайные переговоры с врагом. Собравшиеся подтвердили свою верность нанимателям. Тогда Гимилькон отправил к наёмникам кельтам, хорошо известного им и уважаемого наёмниками, Ганнибала, сына Ганнибала. К прочим наёмникам был отправлен ахеец Алексон.
Ганнибал и Алексон созвали отряды, переговорили с собранными, и, поручившись за подарки, обещанные каждому из них Гимильконом, без труда уговорили наемников пребывать в верности договору.
В результате, когда командиры, которые вели переговоры с консулом, вернулись к стенам, чтобы призвать своих людей сдать город, их встретили стрелами и камнями.
Сдача города не состоялась.
Когда в Карфагене получили известие об осаде римлянами Лилибея, тотчас снарядили флот под руководством триерарха Ганнибала, сына Гамилькара, друга наварха Атарбала (вар.: Адгербала), чей флот стоял в гавани Дрепан у берегов Сицилии.
Ганнибалу, которому под командование выделили пятьдесят кораблей и десять тысяч воинов, дали задание оказать помощь осаждённым.
Ганнибал дошёл до Эгуса, расположенного в открытом море к югу от Лилибея. Здесь дождался попутного ветра
Распустил все паруса и следуя за ветром с воинами и экипажами, готовыми к бою, понёсся прямо к входу в гавань Лилибея. Часть экипажей римлян оказалась не готова встретить врага из-за внезапности его появления, часть, опасаясь, что их корабли ветром занесёт в гавань города вместе с флотом карфагенян, не рискнули преградить путь к Лилибею вражескому флоту. Горожане радостно встретили воинов Ганнибала, что высаживались с кораблей на берег. Римляне могли наблюдать за этим лишь издали.
В этот же день Гимилькон собрал командиров отрядов, как защитников города, так и прибывших в помощь, и определил каждому из них задачу на следующее утро.
На рассвете карфагеняне вышли за стены города и напали на римские сооружения. Но и римские командиры были готовы к подобному, а потому римские воины оказались во всеоружии и готовые вылазке. Около стен города завязался жестокий бой. Не менее двадцати тысяч карфагенян участвовали в нём. Ещё больше было сражающихся римлян.
Сражение было тем ожесточеннее, что боевой строй не соблюдался, солдаты с жаром дрались в беспорядке, кто с кем попало. Одни пытались захватить сооружения, другие их удержать. Свалка была ещё та. Обе сторон несли немалые потери. Карфагенские воины с факелами, паклей и огнём пытались пожечь римские осадные машины. Последние мужественно защищали их, пытаясь сбить или затушить огонь.
Убедившись, что потери его отрядов велики, а сооружения римлян взять не удается. Гимилькон приказал дать сигнал к отступлению.
Вскоре после этой битвы Ганнибал, выгрузив в Лилибее все припасы и оставив для пополнения местного гарнизона четыре тысячи воинов, в ночную пору, тайком от неприятеля, вывел свои корабли из гавани Лилибея и увёл флот в Дрепаны, расположенные от Лилибея в ста двадцати стадиях. В Дрепанах стоял флот Атарбала.
(Источник: Диодор, Полибий)